Нескончаемая война в Украине – The Daily Signal
31 мая 2017 г., 23:37:00
1038
13 мая артиллерийский снаряд, выпущенный с территории, находящейся под контролем сепаратистов, высадился в жилой дом в районе Авдеевки, прифронтового города на востоке Украины.
Снаряд упал там, где стояли, возле своего дома, три женщины и мужчина. Елена Асланова, Ольга Курочкина, Мария Дикая и Олег Борисенко.
Все они умерли. В тот день двое детей стали сиротами.
Об этом пишет Нолан Петерсон, бывший военный пилот, ветеран войны в Ираке и Афганистане и специальный корреспондент американского политического издания The Daily Signal.
В тот же день в Киеве состоялся финал Евровидения. Туристы со всего мира стекались в город для праздования этого действа. Издание CNN опубликовало статью о том, что Украина является «лучшей страной для путешествий в Восточной Европе».
Две недели спустя, Евровидение закончилось, и туристы разьехались. Но война все еще существует, все еще убивая людей, также как это происходит уже более трех лет.
Сейчас, здание профсоюзов, которое было сожжено во время революции покрыто огромным тканевым фасадом, на котором написана фраза: «Свобода - это наша религия».
На открытом пространстве площади выступают жонглеры. Художники рисуют карикатуры на углях. Усатые казаки в вышивансках размахивают монетами с деревянными битами на радость толпы. Капризные бабушки продают рулоны туалетной бумаги, украшенные изображением президента России Владимира Путина. На улице расхаживают актеры в костюмах панд, зебр и Микки Маусов и позируют для фотографий с туристами, а затем умело просят несколько гривен.
Фокусники вызывают карнавальное зрелище. Подросток-гитарист исполняет рок-песни украинской группы Океан Ельзы. На другом месте у фонтана певец караоке поет «Come Undone» групы Дюран Дюран.
Едва ли тут слышно шепот войны на востоке или революции, которая прошла здесь на Майдане три года назад.
И тогда вы замечаете еще один звук. Эфирное пение на языке, который вы не понимаете. Но что-то привлекает ваше внимание, как будто это не принадлежит к этой всеохватывающей атмосфере.
Когда вы ищете, откуда идет песня, вы проходите мимо того, что вы никогда не видели на Майдане раньше. Белый прямоугольный свиток. На нем календарь на май с цифрами количества украинских солдат, убитых или раненых за каждый день.
Почти каждый день...
Здесь, на этом маленьком месте напоминание о войне, которая все еще бушует на востоке, в шести часах от Киева на поезде, где уже погибло 10 000 человек, и все больше умирают почти каждый день.
И тогда вы видите, откуда это пение.
Сначала вы замечаете толпу. Солдаты в военной форме и обычный срез украинского общества - подростки, люди молодого и среднего возраста. И несколько зрелого.
Толпа, кажется, движется вокруг неподвижной массы в центре. Вы приближаетесь ближе, чтобы понять, что это такое, и вы видите в нем гроб с мертвым солдатом. Его белое лицо выглядит как статуя. Его руки лежат на уровне сердца, а его тело покрыто цветами.
Ты видишь это, когда двое солдат с обеих сторон поднимают гроб и переносят его по каменным ступеням Майдана в ожидающий фургон.
Поет православный священник. Он качает металлической сферой, которая испускает облако ладана. Другой мужчина несет крест с именем погибшего солдата на нем - Виталий Зиновьевич Муженко. Ему было 30 лет.
Молодая женщина плачет. Нет, более того, она всхлипывает. Ее грудь вздымается, она задыхается. Неконтролируемое горе. Ваши глаза тоже становятся влажными.
Солдаты сдержаны, но их лица похожи на камень, и их глаза сосредоточены на том, что когда-либо видели только те, кто знает войну. Их здесь нет, они там, на войне.
Есть женщины в военной форме. Грудь поднята, руки сложенные за спиной, ноги посажены по ширине плеч. Их лица такие же ожесточенные, как и у всех мужчин. Эта война потребовала мобилизации украинского общества.
Вы помните одного 22-летнего солдата вашего возраста с линии фронта в Писках. Ее звали Юлия. Ее позывной «Черная».
С камуфляжными брюками, серебристыми черными металлическими серьгами, и длинными черными волосами. Юлия подняла Калашникова. Они стояла с каменным и открытым лицом. В конце концов, смелость имеет мало общего с полом или возрастом. Сила не в мышцах, а в способности ума действовать перед лицом страха и в его способности страдать.
Ваша способность бороться с войной столь же невидима и непредсказуема, как биологическая способность альпинистов адаптироваться к большой высоте.
У вас они либо есть, либо ее нет. И есть только один способ узнать, так или иначе, - солдат должен испытать войну, точно так же, как альпинист должен вдохнуть тонкий гималайский воздух, чтобы узнать, родились ли вы с этой способностью выживать на краю.
Возвращаясь к Майдану, толпа следует за гробом, когда четверо солдат переносят его в фургон. Несколько рукопожатий воинов.
Затем фургон с гробом исчезает. Похороны быстро рассеиваются, как туман, смешиваясь с толпой на Майдане.
Реальная война
Здесь, в Киеве, война означает размахивать флагом, носить синие и желтые пластиковые браслеты, запрещать российские сайты в социальных сетях и печальное кивание головы при известии о смертях и разрушениях с востока. Но это не настоящая война.
Если вы хотите увидеть настоящую войну, вы должны пойти в военный госпиталь на бульваре Леси Украинки. Там сидят на скамейках в тенистых, высаженных деревьями, дворах молодые люди, слишком молоды даже, чтобы купить пиво в Америке. Некоторые из них без ног или рук, которые они потеряли на войне. Некоторые ранены так, что вы не увидите.
Вы помните, что в прошлом году в этом военном госпитале вы посетили своего друга Немо (позывной). Он был ранен во время сражения за пределами Луганска. Когда он лежал беспомощно от пулевой раны, рядом с ним взорвалась граната. Он был в плохом состоянии.
Вы помните Немо как сильного, спортивного солдата с коротко обрезанными светлыми волосами и загорелым сильным телом.
Он был разведчиком. И ночь за ночью он ходил по ничейной земле. Когда вы впервые встретились с ним, летом 2015 года он воевал уже более года. Когда он не на войне, ухаживал за клубникой. Он хотел вспомнить человека, которым он был до войны.
Помнишь одну ночь, когда ты лежал в постели в подвале заброшенного дома, в котором украинские солдаты укрывались от ракет и артиллерии. Твои глаза были закрыты, но ты еще не спал. В комнату вошел кто-то. Это был Немо. Он накрыл тебя одеялом.
Пуля вошла в бедро Немо, разбила его таз, пронеслась через его живот, разрушила толстую кишку, кишечник и остановилась в печени.
Вы помните, что он сказал вам в больнице, когда вы положили руку на его бледное, тонкое плечо, когда он лежал на больничной койке, а медсестры тянулись к его разрушенному телу.
«Друг», - сказал он по-русски.
Немо был ранен 18 июля 2016 года – на 519 день после прекращения огня в Минске.
Вы покинули больницу в тот день, почти год назад, и снова вошли в шумные городские улицы Киева, и вы чувствовали, что война была тайной внутри вас. И это до сих пор так.
Вы также помните, как возвращались домой из Ирака и Афганистана.
Несмотря на войну, которая находится в шести часах езды на поезде от центральной площади Киева, Майдан погружен в праздничную атмосферу.
Точно так же поколение украинских боевых ветеранов возвращаются из очередной бесконечной войны. Они находят страну, которая в значительной степени движется дальше, хотя война еще не закончена.
Ветераны снова живут со своими семьями, работая на своих старых работах, болтая со своими старыми друзьями. Но в их сознании, они все еще находятся на войне. Даже если они больше не там.
Артиллерия, ракеты, снайперы. Окопы, минные поля, укрепленные, артиллерийские деревни, расположенные вдоль линии фронта. Это все еще есть. Такие же ночи в грязи, такая же безвкусная еда. Арктический зимний холод на евразийской степи, который разбил армии нацистской Германии и Наполеона Бонапарта. Весенняя оттепель, которая превращает поля в грязь. Удушающая жара лета, когда солдаты носят шлепанцы и шорты, во время сражений и оставляют свои потные жилеты и шлемы высохнуть на солнце, оставляя белые полосы соли. И осень, когда деревья теряют листья, и у вас меньше мест, чтобы прятаться от русских беспилотных летательных аппаратов.
Все это до сих пор присутствует на востоке. Война продолжается и продолжается.
Но Украина - не страна в состоянии войны.
Война в Украине ограничена 250 милями фронтовых линий Донбасса. Его последствия ограничены полосой территории, которая распространяется на диапазон используемого оружия.
Война - это место назначения. Как только вы на нем, вы в ней.
В феврале 2015 года было подписано соглашение о прекращении огня под названием «Минск-2», но война так и не закончилась. Из общей численности погибших в войне 10 000 человек, около трети произошли с момента прекращения огня.
Сегодня боевые действия превратились в статичную, дальнобойную битву, в основном сражающуюся из окопов и укрепленных форпостов. Солдаты почти никогда не видят, по кому они стреляют. Большинство жертв среди гражданского населения исходят от артиллерийских и ракетных выстрелов, наземных мин и СВУ (самодельных взрывных устройств).
Некоторые прифронтовые города, такие как Марьинка и Авдеевка, стали потусторонними местами, где дети ходят в школу во время ежедневных обстрелов и снайперских выстрелов. Там, где наружные рынки рабоют в дневное время, а ночью люди прячутся в помещениях, как будто какой-то монстр на свободе, который выходит только после наступления темноты.
Для тех, кто живет в ее пределах, война стала образом жизни. Около 1,7 миллиона украинцев покинули свои дома из-за боевых действий, превратившись в беженцев в своей стране. Но для многих украинцев, живущих в зоне военных действий, экономически невозможно покинуть свои дома. Поэтому они предпочитают жить среди насилия, а не становиться бездомными и без работы в каком-либо новом городе или городе, благополучно удаляющемся от линии фронта.
Другая война
Пройдя мимо Майдана, вы идете по Крещатику, главному бульвару Киева, поворачивая направо на улицу Михаила Грушевского на Европейскую площадь.
Здесь, в 2014 году, специальная полиция Беркут открыла огонь по протестующим.
Сейчас тут на земле начерчены белые силуэты, на которых погибли протестующие.
С перекрестка вы поднимаетесь по крутой дороге в лесистый Мариинский парк. Затем, справа от вас, по крутому склону, вы видите протестующих, собранных перед зданием Кабинета Министров Украины.
Толпа с нескольких сотен человек собрана перед линией бетонных барьеров, за которыми стоят солдаты национальной гвардии.
С вашего места в парке вы останавливаетесь, смотрите и слушаете. Внизу, кто-то на мегафоне, развязывает диатрибу о государственных пенсиях, коррупции и о том, как послереволюционное правительство разочаровало народ.
Там же находится линия из автобусов в Мариинском парке, внутри которой находится полиция
В конце концов, Украина не просто борется против России и ее доверенных лиц на Донбассе. Еще одна война за демократическое будущее страны ведется в залах правительства Киева.
Перед вами стоит старик в военной форме. Его левая рука на дереве, правая рука на бедре.
«Где наша демократия?», - говорит голос из мегафона.
Старик медленно качает головой. Как будто он все это видел раньше.
Всего в сотне метров, вдоль кирпичной дорожки в парке, рядом с небольшим травянистым пространством, где играют дети и художники, стоят автобусы с тонированными окнами припаркованы в длинной очереди. Внутри сидят в ожидании полицейские.
Рядом, на открытой сцене советской эпохи, поют дети с цветами в волосах. Гордые родители на трибунах кричат и хлопают в ладоши, когда их команда выигрывает Суперкубок.
Затем вы приходите на площадь перед Верховной Радой. Протест по реформированию таможенного законодательства. Протестующий бьет по металлическому барабану с парой деревянных палочек. Позади него толпа размахивает голубыми и желтыми флагами.
Вы помните протесты на том же месте в августе 2015 года. Вы с ужасом наблюдали, как протестующий, ветеран войны, бросил ручную гранату на полицейскую линию перед зданием парламента, убив четырех солдат национальной гвардии.
Протест в 2015 году был против ключевого условия прекращения огня, в соответствии с которым Украина должна внести поправки в свою Конституцию, чтобы отделить власть от Киева. Москва приложила руку к разработке условий прекращения огня. Следовательно, некоторые украинцы и многие военные ветераны рассматривают возможность принятия мер децентрализации как молчаливую капитуляцию в отношении России. Тем более, что война еще не закончилась.
Полицейские и войска Национальной гвардии выстраиваются в баррикаду перед зданием парламента Украины
Человек с барабаном движется вперед на несколько метровперед полицейской линией, словно соблазняет их. Он производит все более громкие звуки. Полицейские и войска упорно стоят, но ничего не делают, чтобы остановить его. Некоторое время вы смотрите, а затем поворачиваете, чтобы уйти.
Вы находитесь близко к дому, и уже поздно. Вы на мгновение думаете, что здесь, на этих тихих, усаженных деревьями улицах, вы можете отключить все это и забыть о войне, пока не вернетесь к ней завтра, или на следующий день, когда вы решите написать об этом еще раз.
Вы останавливаетесь в своем любимом кафе за углом своей квартиры выпить немного пива.
Внутри молодой человек в военной форме, который выглядит для вас мальчиком, сидит с молодой женщиной. Они держат руки под столом. Он шепчет ей. Слезы бегут по ее щекам, которые оставляют линии туши.
Война касается жизни также легко, как перо. Вы не видите ее, если не ищете ее. Но она всегда есть.
Читайте еще
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
влажность:
давление:
ветер:
